Каждый раз приезжаю в родной город, чтобы сделать проект о нём. И каждый раз этот проект проваливается—слишком тяжело и больно. Слишком сложно отделить личное и выделить универсальное. Думала, что если сниму его, то так и назову—«Полный провал». Не только из-за экологической катастрофы, которая произошла там несколько лет назад, но из-за собственной невозможности наладить свои отношения с семьей, из-за невозможности об этом рассказать. 

У меня отсутствует чувство дома. Скорее оно проявляется только в этом отсутствии, в ностальгии по утраченному. Это похоже на чувство любви, которое проявляет себя в полную силу, когда объект любви находится где-то в другом месте или недостижим.  

Все что я привезла из своей последней поездки: несколько снимков на плёночную мыльницу. И так и несмонтированное видео о девочках-подростках и о попытках разговоров с мамой, где она постоянно просит выключить камеру.

За двадцать лет березниковские подростки стали неотличимы от столичных, спасибо интернету, но сделаны из всё той же смеси насилия, пьющих родителей, собственной неуверенности и мечтах о том, чтобы выбраться. Всё это не изменилось и всё это трогает так сильно, как будто мне снова четырнадцать.